Время до обеда было потрачено с пользой для дела. Приготовили рыбацкую амуницию, приготовили еды на пару дней и присели в ожидании Петьки с Серёгой. Хозяйка показала нам свой огород, который на взгляд был не менее 8-10 соток и намекнула, что картошка родила в этом году очень знатно, но вот убирать некому. Мы намёк поняли сразу и заверили, что поможем обязательно. В разговоре поинтересовались, а где же муж? Оказалось, что муж на вахте в тайге целую неделю, а неделю после вахты сидит дома, не просыхая ни на минуту. Стало понятно, почему некому копать картошку. В глубине души мы были очень даже рады, что муженёк на вахте и не будет претендовать на наш запас шила. Вокруг была красота. Весь посёлок окружали сопки, покрытые тайгой. Тайга была подёрнута осенним нарядом и горела всеми цветами радуги, слышалось щебетание птиц и порой со стороны тайги доносились звуки, явно издаваемые местным зверьём. Меня так и подмывало выйти за околицу и углубиться в тайгу хоть на немного. Пристрастие к тихой охоте не давало покоя. Во дворе у хозяйки в специальном вальере обитал довольно крупный пёс неизвестной породы по кличке «Лорд». Пёс принял нас за своих очень быстро, особенно он нас зауважал после того, как мы угостили его добрым шматом колбасы, оставшейся после трапезы. Так вот, сидели мы в ожидании наших новых знакомых, как вдруг Лорд метнулся вдоль вальера и довольно ловким прыжком прижал к сетке вальера какую- то большую птицу. Через минуту с довольной мордой он повернулся к нам, а в зубах у него трепыхалась упитанная куропатка. Мы с Семёнычем в недоумении посмотрели друг на друга. Как потом оказалось, что это абсолютно нормальное явление и куропатки становятся его обычным трофеем, и что куропаток здесь великое множество. Просто, какая то страна «непуганых идиотов», где куропатки спокойно прилетают во двор и пытаются спереть, что либо из собачей миски.

     И вот, наконец, мы услышали заветный рокот мотоцикла. На этот раз прибыли сразу два мотоцикла. Петька прибыл на своём «Урале», а Серёга восседал на стареньком «ИЖ» с деревянной квадратной коляской. Мы быстренько загрузили свои скромные пожитки и начали движение на берег заветной реки. Вопреки всем прогнозам и назиданиям, я всё же взял с собой один спин и комплект блёсен. Надежда умирает последней. Мотоциклы быстро углубились в таёжные дебри. Оказалось, что дорога по которой мы добирались на лесовозе была просто трассой федерального значения, по сравнению с той, по которой мы пробирались до речки. Оказалось, что до реки нужно было проехать всего ничего, каких ни будь пару км., но это были километры настоящего бездорожья с огромными ямами, наполненными водой. Когда мы наконец добрались до места, мотоцикл, как вид транспорта, поднялся в моих глазах до неимоверных высот. И так мы на реке. Скажу вам, что наши дорожные страдания и неудобства были вознаграждены сполна. Река была просто красавица. Кто смотрел фильмы «Угрюм река» или «Вечный зов», так вот это нечто подобное. Река довольно широкая, в некоторых местах шириной метров 150 – 200, с довольно сильным течением. Вода не совсем чистая. От прошедших недавно дождей она отдавала желтизной. Но общий пейзаж – это что-то. Извилистое русло реки проходит через сплошную тайгу. Левый берег более пологий, изобилующий многочисленными плёсами и перекатами. Правый берег более обрывистый, а в некоторых местах – это просто непреступные скалистые отвесные утёсы, покрытые сверху редкими елями и кедрачом. Под ними, как правило, глубокие омуты с обратным течением и водоворотами. Так и кажется, что сейчас оттуда выскочит огромный таймень. А если учесть, что тайга в это время года красно-жёлто-зелёная, то общая картина просто потрясающая. У настоящего рыбака при виде такой реки начинают трястись коленки от нетерпения и появляется зуд в руках и других частях тела. Картина завершалась тем, что время от времени на реке раздавались характерные всплески и по воде расходились довольно приличные круги и раздавались непонятные хлюпанья и причмокивания. При всём этом, вокруг стояла звенящая тишина и удивительный воздух, пропитанный хвойным настоем. Лишь изредка тишину нарушал отдалённый гул лодочных моторов или стук вездесущих дятлов. А приехали мы в настоящий рыбацкий стан. Может стан – это громко сказано, но во всяком случае всё рыбацкое население собиралось именно здесь. По берегу стояли разнокалиберные балки, вагончики и даже несколько рубленных избушек. На берегу у воды лежали вытащенные лодки, пристёгнутые к деревьям с помощью цепей и замков. В основном это были старенькие «Казанки» и даже присутствовали длинные деревянные плоскодонки местных аборигенов. На удивление жизнь на берегу кипела. Какие то мужики перебирали сети, кто то возился с лодочным мотором, а несколько компаний просто сидели за импровизированными столами из огромных пней срезанного кедрача и мирно беседовали за бутылочкой беленькой. К одной из таких компаний подошли наши наставники. Поздоровавшись со всеми, они представили нас с Семёнычем. Услышав, что мы подводники, народ понимающе закивал головами и нас сразу пригласили замахнуть за знакомство. Ради такого случая, мы конечно выставили бутылочку шила. Народ за столом заметно оживился. Кто- то пошёл за закуской. Импровизированный стол был накрыт очень своеобразно. Закуска представляла собой довольно объёмную миску свежей кетовой икры-пятиминутки, вторая миска с талой из кеты, несколько кусков не совсем свежего хлеба,и нескольких луковиц, порезанных вместе с чешуёй. Нам закусь очень даже понравилась, а мужики сразу оценили по достоинству наш напиток, поэтому общий разговор завязался сразу и мы были приняты в общую компанию без каких либо вопросов и притязаний. Вскоре пришёл мужичёк, который удалился за закусью. В одной руке он тащил хвост свежайшего копчёного кетового балыка, а в другой миску с жареной кетовой печенью. Печень была только снята со сковороды и казалась просто шедевром кулинарного искусства, настолько это было вкусно. А когда порезали балык, то самое главное было не пооткусывать пальцы. Свежак есть свежак, а когда балык сделан профессионалом с выдержкой всех тонкостей рецептуры, то в магазинах просто ничего подобного не купить. Конечно одной бутылочкой это дело не закончилось, т.к под такую закусь можно выпить немерянно, особенно если учесть, что мужики закусывали, тупо зачерпывая икру ложками. Тем не менее, мне уже не сиделось на одном месте, и я с тоской поглядывал на свой одинокий спин, сиротливо стоящий у берёзки. Я попросил Серёгу показать наш бивак. Биваком оказался довольно просторный вагончик с печкой-буржуйкой, столом, двумя лаками и даже двумя кроватями. В углу были аккуратно сложены кетовые сети с японскими плавающими фалами вместо поплавков и тонущими фалами вместо грузов (аналогичные я видел на Камчатке), рядом стоял старенький «Вихрь-20», несколько канистр с гарью, вёсла, лампы и ещё множество всякой всячины, которая была пропитана рыбацким духом. На окне висела аппетитная вязочка провесных харюзков. Нужно отдать должное хозяевам, что всё содержалось в относительном порядке. Но мне не терпелось схватить спин и отправиться к ближайшему перекату. Моё сознание не могло смириться с тем, что даже в это время не найдётся ни одного претендента на мои убойные по тем временам блёсны. Поэтому я начал нехитрые сборы.

     Быстренько собрал спин, прицепил катушку, на всякий случай подцепил поводок из струны и подвесил свою самую уловистую по камчатским рыбалкам блесну. Дело в том, что для ловли лососёвых в основном применяют вертушки, но не простые, а на стержень которых насажены ярко красные или ярко оранжевые бусины. Цвет лепестка уже подбирается на месте. Кижуч предпочитает один, нерка другой, кета третий, чавыче подавай ещё что- то. Но бусины должны присутствовать обязательно на каждой. Это проверено и неоспоримо. Так вот, на Камчатке мне под заказ привезли из Японии целый набор, которым я довольно успешно рыбачил на местных реках. Естественно я проникся к ним такой любовью и верой, что даже представить себе не мог, что какая либо рыба может их проигнорировать. Поэтому, даже выслушав наставления всех местных аборигенов о бесполезности данного занятия в это время, я не мог с этим смириться с этим и в глубине души надеялся на чудо. Переговорив с нашими наставниками и узнав, что у нас в запасе есть пару часов свободного времени, мы с Семёнычем двинули к реке. Пройдя метров 200 от нашей стоянки, мы обнаружили довольно пологий кусок берега с довольно тихим течением, тогда как на другом берегу явно была хорошая яма с довольно стремительным течением и довольно активными водоворотами. По моему камчатскому опыту, место как раз подходило для заветных хваток хищника. И вот долгожданный заброс. Первая проводка результата не дала, как впрочем, и все последующие. В течение часа я исхлестал всю акваторию вдоль и поперёк, но результата не было.

     Вернее один раз было, что- то похожее на лёгкий удар, но рыбы мы так и не увидели. Самое интересное, что рыба была, и причём было её много. То в одном, то в другом месте время от времени раздавались всплески и даже иногда просто показывались над водой спинные плавники какой- то рыбы.. В общую невесёлую картину вносили свою лепту ещё и многочисленные полчища комаров, постоянно преследующие нас. Шёл уже второй час бесполезного полоскания воды, менялись блёсны, скорость проводки, ямы и плёсы, но результата не было. Мы сдались и возвращались на стоянку, но на всякий случай без всякого энтузиазма я всё — же периодически посылал блесну в мутные воды Бахтора. И вдруг случилось чудо. Резкий удар, спин дугой и фрикцион огласил окрестности приятным каждому рыбаку звуком. На другом конце лески упиралось что-то крупное. Никакой плетёнки в то время у меня не было и в помине и на шпуле было намотано 100м. обычной лески 0,4мм. В какой- то момент появилась тревога, что леска просто не выдержит, настолько были сильные и упорные потяжки. Рука периодически тянулась к фрикциону, чтобы ослабить ещё немного. Рыба сдаваться не хотела и сильно упираясь,упорно пыталась уйти против течения. Семёныч прыгал вокруг меня и давал какие-то советы, которых я совсем не слышал, настолько был увлечён борьбой с неведомым монстром. Наконец рып начал слабеть и поддаваться медленному выкачиванию. Никакого подсака с собой конечно не было, и я начал пятиться задом к мелкой и тихой заводи. Семёныч зашёл в воду, благо на нас были болотники и замер в позе тигра готового к броску. Со стороны, мы наверное смотрелись очень даже забавно. Почувствовав берег, монстр стал беспокоиться и взбивал мощным хвостом столбы брызг. Накал борьбы достиг своего эпогея. Я отходил на берег, подтягивая монстра по меляку к береговой линии. И вдруг Семёныч, про которого я уже забыл в порыве страстей, совершил какой то неимоверный прыжок и вцепился в рыбину двумя руками. В следующий момент он тупо швырнул её в сторону берега. Это была победа. Нашему взору предстал великолепный самец кеты. На вид в нём было килограмм 6-7, бока отдавали серебром, а это означало, что рыба недавно зашла из моря, нос был загнут как у бабы-яги крючком, на конце которого торчали угрожающие клыки. В общем, красота полная. Руки тряслись от пережитого азарта, мы что-то говорили друг другу и хлопали друг друга по плечам. Гордости добавляло то, что я сделал это, вопреки всем предсказаниям местных сторожил. Когда первое волнение прошло, мы обнаружили, что горбач засечён под нижнюю челюсть ближе к жаберной крышке. Но это уже никак не умаляло торжество нашей победы. Срезав прут ивняка с рогатиной, и продев его под жабры монстра, мы гордо прошествовали в сторону лагеря. Как оказалось в дальнейшем, это был далеко не монстр, но сейчас это был для нас самый крупный и желанный рып. Когда мы вступили на территорию лагеря, то на удивление никто не разделил нашей радости. Серёга произнёс только одну фразу: «Всё- таки выдурили одного…?». Я начал взахлёб рассказывать, как это было, но это вроде никого не интересовало, народ собирался на серьёзную рыбалку и никак не разделял нашего восторга. Не теряя времени даром, я вытащил нож, распластал кетину по хребту и густо пересыпал, получившийся балык крупной солью с добавлением сахара. После этого наш первый Бахторский трофей был отправлен в припасённый заранее холщёвый мешок. Тем временем вечерело. Мы присоединились к Петрухе с Серёгой и стали помогать собирать лодку. В вагончике на стене были развешены старенькие дырявые прорезиненные штаны от «КЗМ», которые нам и предложили одеть в первую очередь. Тут мы с Семёнычем произвели настоящий фурор. Дело в том, что на лодке у каждого подводника в заначке всегда имеется несколько комплектов «КЗИ» или «КЗМ». Соответственно 4 новеньких комплекта мы захватили с собой, два из которых и планировали подарить нашим наставникам, но чуть позже после рыбалки. Когда нам предложили облачиться в их полуживые костюмы, то конечно было принято решение вручить подарки немедленно. Мы вытащили два комплекта и простецки протянули Петьке и Серёге. Подарок произвёл эффект взрыва атомной бомбы. Мужики радовались, как малые дети, тут же развернули костюмы и начали примерять. На их радостные вопли подгребли другие обитатели стойбища и с завистью поглядывали на обновки. Тут же нам последовали комерческие предложения поменять аналогичные костюмы на икру. За один костюм давали 3 литра икры. Для нас это было дико, а для них костюм был просто вещью первой необходимости, но достать его было практически невозможно. Двум мужикам, которые пригласили нас к столу и угощали балыком , печенью и икрой мы пообещали оставить свои новые комплекты после того, как мы закончим рыбачить. Их радости не было границ, и они пообещали, что теперь мы будем у них под неусыпным контролем и не покинем Бахтор, пока не подарим обещанное. Кроме того, в честь будущего дарения, они пообещали уступить нам свою очередь на тони. Что такое тонь, и почему там очередь, нам стало известно немного позже, а пока мы просто поблагодарили их, не зная за что. Тем временем, наша «казанка» заполнялась нехитрым рыбацким скарбом. Мешок с сетью, куча пустых мешков, бутылка солярки, старый закопченный чайник, наши сумки с харчами и «горючим» и т.д. Моё внимание привлёк один предмет про назначение которого, я честно говоря не знал. Это были две доски шириной примерно 20-25см. и толщиной примерно 15-20мм. Доски были разной длины, примерно 1 метр и 50см., концы досок были заточены, как нос у пироги, в середине каждой доски был выполнен пропил. Доски вставлялись торцами пропил в пропил и были прочно прибиты гвоздями. В середине получившейся крестовины была прибита закопченная консервная банка и к одному концу длинной доски была привинчена петля с металлическим кольцом. Естественно я спросил у Серёги, что это такое, на что получил ответ, что это «нанаец», а для чего он нужен, увидишь в процессе. Ответом я не был удовлетворён, т.к совсем не представлял себе для чего нужна эта штуковина и вообще, нанайцев я представлял себе совсем по другому. Петька рассказал нам, что сейчас пойдём на «тонь» и что это в нескольких километрах ниже по течению. Оказывается, что тонью называется довольно большой плёс с небольшой глубиной и слабым течением. На сильном течении ловить нельзя, т.к глубина и скорость течения не дают этого сделать. Вблизи посёлка всего две тони – одна ближняя, куда мы и собрались идти и вторая дальняя, которая выше по течению километров на пять. Вот почему все желающие порыбачить собираются только в двух местах, а так как желающих много, то между лодками устанавливается строгая очерёдность прохождения тони. И пока не сплавится одна лодка, вторая лодка на воду не выходит. Вот так просто прояснялись недавние непонятки. И так лодка была собрана, мы разместились на банках. Мне досталось место на баке, довольно быстро надвигались сумерки. Старенький «Вихрь» на удивление завёлся с пол оборота и мы начали, наконец, движение к заветной цели. Река в надвигающихся сумерках выглядела ещё таинственнее, а очертания берегов, покрытых тайгой, с воды смотрелись ещё очаровательней. На тонь двигались не одни мы, впереди нас чуть слышно тарахтел мотор и за нами метров через пятьсот шла аналогичная «Казанка». На место прибыли уже по тёмному. Причалив к берегу, вытащили лодку на широкую прибрежную полосу, состоявшую из довольно крупной гальки. На берегу уже горело несколько костерков, а выше по течению кто- то готовился к сплаву. Оказывается, что рыбалка происходит сплавным способом, как это выглядит, опишу чуть ниже, а пока наши наставники пошли к кострищам, где определялась очерёдность прохождения тони. Через некоторое время они вернулись и сказали, что нам уступили место, поэтому мы пойдём через одну лодку, поэтому можно развести костерок и замахнуть по сотке за прибытие. Наши «КЗМ» сделали своё дело.

      Через 10 минут весело потрескивал небольшой костерок и накрыта скатерть – самобранка. Я заикнулся, что может быть, нужно что либо приготовить, на что получил ответ, что у нас всё готово. Единственное, что сделал Серёга, так это вытащил из лодки «нанайца», положил его на бак, налил в консервную банку немного солярки, засунул туда самодельный тряпочный фитиль и привязал за кольцо верхний плавучий фал сети, уложенной в мешок. Тонь была длинной с километр. Все лодки располагались в нижней по течению точке и очередная лодка, которая шла на сплав, поднималась под мотором против течения на верхний участок плёса. Вскоре мы увидели на реке маленький огонёк, который медленно приближался к нам. Оказывается, что огонёк это не что иное, как подсветка нанайца. Оказывается, всё гениальное просто. Лодка выходит на место старта, первым со стороны берега за борт летит «нанаец», один человек сидит на вёслах и выгребает на середину реки, где течение начинается посильнее. Второй в это время стравливает сеть, но фал привязанный к «нанайцу» держит внатяжку. «Нанаец» устроен так, что при натягивании фала он начинает стремительно подниматься против течения, удерживая сеть перпендикулярно лодке. Чтобы видеть положение сети относительно лодки, в средней части «нанайца» горит фитиль и тот, кто сидит на вёслах, соблюдает строгую перпендикулярность лодки и «нанайца» относительно берега, периодически подгребая против течения.. Так лодка и сплавляется по течению до конца «тони». На весь процесс уходит минут 30-40, после чего на заход идут очередники. Мы были разбиты на пары – я должен был идти на заход с Серёгой, а Семёныч с Петькой. Вот огонёк «нанайца» проплыл мимо нас, и наши предшественники вышли на финишную прямую. Ночь была тёмная, но с их стороны раздавались дружные всплески. Это означало, что рыба есть. Петька быстренько метнулся навстречу прошедшей тонь лодке, и вскоре нарисовался из темноты с хорошей новостью. Он оповестил нас, что ход рыбы хороший. Мы с Серёгой загрузились в лодку, оттолкнулись от берега , взревел мотор и мы начали движение в верх по течению на начало тони. Вскоре Серёга заглушил мотор и проинструктировал меня ещё раз, как одерживать лодку при высыпании сети. Что-что, а управляться с вёслами я привык ещё с детства, поэтому проблем с постановкой не было. Серёга зажёг фитиль на «нанайце» и спустил его за борт. Я начал отрабатывать от берега держа чуть против течения. «Нанаец» сам стал вытаскивать сеть из мешка и резво пошёл вверх по течению. Наконец сеть была полностью спущена за борт, «нанаец» был прекрасно виден, и удерживать положение лодки было относительно легко. Вдруг Серёга предложил мне: «Ну что, порыбачить хочешь?». Конечно, я хотел, но понятие порыбачить с понятием, просто подержаться за фал, как- то не очень совмещались у меня в голове. Тем не менее, я с готовностью согласился. Серёга перебрался на вёсла, передал мне фал и я пристроился на баке, держа фал на вытянутой руке. Мы медленно сплавлялись вниз по течению. Серёга тут же спросил: «Ну что, клюёт?». Я с недоумением посмотрел в его сторону, как вдруг почувствовал сильный рывок фала. От неожиданности я издал гортанный рык, похожий на слово клюёт. Серёга предупредил, что фал нужно держать крепко, несмотря не на что. Самое удивительное, что «поклёвки» следовали одна за другой. Вскоре фал просто вырывало из рук, и сеть заметно тянула вниз. А страшные по силе удары всё продолжались. Когда мы подходили к концу тони, то мне просто отрывало руку, и рука, честно говоря, заметно устала. Вдруг Серёга скомандовал, что нужно выбирать сеть в лодку. Легко сказать выбирай, то что произошло дальше превзошло все мои ожидания. Я начал приподнимать в лодку край сети, которая была нашпигована отборными хвостами. Рыба неистово лупила хвостами, поднимая фонтаны брызг, а та которая уже была в лодке лупила по днищу «Казанки». В некоторых местах в сеть залетели рядом друг с другом по два, а то и по три горбыля, а если учесть, что вес каждого от 8 до 10кг., то поднять одному их в лодку просто проблематично. К вытаскиванию подключился и Серёга. Наконец вся сеть была в лодке. Чтобы сказать проще, это была гора рыбы, отдающая серебром в лучах восходящей луны. Вся эта куча шевелилась, брыкалась и молотила хвостами. Причалили к берегу. Нас уже поджидали Семёныч с Петькой. Морды у них светились, как масленичные блины, при виде горы рыбы в нашей лодке. Ступив на берег, я обнаружил, что весь мокрый с ног до головы, причём стою в позе паралитика и не могу разогнуться. Вытаскивание сети прошло в полном азарте на одном дыхании и только сейчас дало о себе знать. А дальше началась просто работа, которую наши наставники выполняли очень даже виртуозно.